Зима, как всегда, кружилась позёмкой, бросаясь в лица прохожих, обнимая деревья и дома, будто просила смириться с её необузданным нравом. Ей казалось, что её холодное дыхание освежает мысли, и человек обновляется от звенящих чувств, как от искрящейся белизны зимнего покрывала. Канун Нового года – хлопотная пора. Все спешат закупить подарки, в душах приподнятое настроение в ожидании чуда. Такой уж это праздник – в чудеса верят все.
Аннушка тоже верила в чудо. Тридцатого декабря она поступила в больницу, готовая родить своего первенца – чудесного сыночка, которому и имя уже было готово – Александр. Но сын успокоился, как только они попали в роддом. Роженицу определили в палату, где две молодые женщины беспокойно ходили по комнате, поглаживая свои огромные животы. Чувство какого-то торжества затопило Аннушку. Она вспомнила всех своих подопечных ребятишек, с любопытством разглядывающих её живот. Женщина работала воспитателем в детском саду, каждый день видела счастливые или загрустившие рожицы любимых девчонок и мальчишек, умеющих по-взрослому мечтать.
– У вас скоро ребёночек вылазивать станет? – как-то спросила свою беременную воспитательницу трёхлетняя Лизавета, самая бойкая в группе. – Аннушка не успела ответить.
– Дети не вылазивают, а рождяются, – дал ей ответ Андрюшка, белобрысый мальчишка, со смешными канапушками на носу.
Аннушка улыбнулась воспоминаниям, и погладила твёрдый шар живота. «Сыночек, Сашенька, ты что успокоился? Тебе пора, мой дорогой». Женщина почувствовала толчок внизу живота и резкую боль в пояснице. «Ну вот, молодец, я потерплю, не переживай». Она сморщилась от боли. Но в животе всё опять затихло. Анна подошла к окну и удивилась перемене погоде: метель успокоилась, и день догорал в прорывающихся лучах заходящего солнца. Ребёнок опять толкнулся. «Сашенька, будь поактивнее, мы тогда Новый год вместе встретим!». Она перебирала в памяти всех выдающихся людей с именем Александр, и верила, что её сыночка ждёт только светлое будущее, только радостная дорога жизни. Ребёнок услышал маму только на следующий день ближе к обеду. «Ну, ты и соня!» – приветствовала она желание ребёнка. Весь остаток дня и всю ночь она промучилась в схватках. Но улыбка не сходила с её лица от предчувствия встречи с родным человеком, которому она будет открывать мир добра и чудес. «Зря говорят, что жизнь тяжёлая и жестокая, – рассуждала Анна, – разве Жизнь виновата, что человек сам делает глупости, сам озлобляется или обижается, не понимая, как же здорово жить в радости и любви. Отдавай любовь, она и воротиться незамедлительно. К кому-то придёт даже через препятствия или страдания, но ведь это и удивительно, что придёт! Не обойдёт стороной твоё сердце, поселится в нём, взбудоражит, заставит измениться, почувствовать, как же жизнь-то хороша!» Роженица закрывала глаза, боясь за схватками пропустить миг рождения, за болью не почувствовать важность появления своего чуда. Она не заметила, что уже несколько часов Новый год уверенно шагал по земле. Соседок, после рождения их малюток, перевели в другую палату. Аннушка была одна. «Может, и хорошо, что одна, не мешаю никому», - пронеслась мысль. Резкая боль в пояснице и внизу живота вырвала у женщины истошный крик. Новая душа просилась на свет Божий. Женщине казалось, что она кричит уже целую вечность. Наконец в палату вбежала медсестра и засуетилась подле роженицы. Еле поднявшись, мученица поплелась за медсестрой, постоянно приседая от пронзающей боли. Аннушке казалось, что она потеряет сына по дороге к родильной комнате. Врач деловито надевал перчатки, поругивая женщину за нетерпение. У несчастной, боль затуманила мозг. Ей казалось, что прошла ещё целая вечность, пока при помощи медсестры и врача, она услышала слабенькое попискивание, не сразу поняв, что это плач её ребёнка.
Саша родился с черепно-мозговой травмой. И в скором времени ему поставили диагноз: детский церебральный паралич. Не было горя выше и глубже для его мамы, самой доброй и светлой женщины, и для Сашиных родных. Мать с сыном долго не выписывали из больницы, но наконец-то они пришли домой. Отец издали угрюмо наблюдал за барахтающимся сыном, боясь приблизиться к нему близко. Две недели Саша жил дома, а потом бабушка с дедушкой забрали внука в деревню, надеясь, что свежий воздух и чистая вода помогут мальчонке. До четырёх лет Саша жил с бабушкой и дедом. Он не осознавал своего физического состояния, и вполне был счастлив. Летом, и в солнечную погоду, каждый день его выносили на солнышко, где он мысленно разговаривал со Светилом. Лёжа на тёплой подстилке, глядя в лазурную или в нахмуренную бездонность неба, его душа улетала от счастья. Состояние какого-то невообразимого полёта переполняло сердце, рвущееся птахой в просторы к птицам, снующим в вышине. Клокочущая радость заполняла каждый уголочек души, помогая воссоединиться с Землёй и Природой, со всей Планетой и Космосом, наполняя этой Божественной чистотой разум и сознание. По мере взросления, звуки, рвавшиеся из груди малыша, стали напоминать пение. Этими возгласами он отправлял радость во Вселенную, и её возвращали ребёнку неудержимым желанием встать и побежать по цветочному лугу. Склонённое над ним лицо мамы, частенько залитое слезами, он также воспринимал с радостью: мальчик видел добрые любящие глаза, полные любви и сострадания. Бабушка с дедом старались не показывать ему хмурые лица, подбадривая его и голосом, и своими улыбками, как бы им не было тяжело. Отец Саши редко приезжал навестить сына.
В четыре года Сашу забрали домой в Чебоксары. Аннушка обошла и объездила все больницы, чтобы поставить сына на ноги. И вот в семь лет, после нескольких хирургических операций, Саша на костылях сделал свои первые шаги. Немного окрепнув, он заявил, что хочет учиться в школе.
– Сыночек, может через год? Окрепнешь, подрастёшь, – мать с любовью заглядывала в глаза сына.
– Нет, мама, – ребёнок будто выдохнул слова, – сейчас хочу учиться с такими же ребятами, как я, – речь давалась с трудом, но огонь желания был на лице. Мать обняла сына, замерев от Сашиной незащищённости и хрупкости. Родной запах её сокровища затопил всё сознание, и не прошеные слёзы полились ручейком.
– Не надо, мам, - опять выдохнул сын, – я ведь буду на каникулы приезжать. Ты будешь меня забирать? – он старался увести родного человека от горестных размышлений. Саша уже понимал, что только мама будет к нему приезжать.
– Конечно, сыночек! – Аннушка поспешно вытерла слёзы.
Долго подыскивали интернат, и как бы тяжело не было матери, она отдала сына на обучение. Первое время, Анна приезжала к сыну каждую неделю. Для Саши же началась самая весёлая школьная жизнь в детском-доме интернате для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата в городе Нижний-Ломов Пензенской области. Удивительно внимательные и искренние в своей заботе педагоги открывали самые закрытые сердца ребятишек. Саше повезло, он попал в замечательно дружный класс, где приобрёл настоящих друзей на всю жизнь.
Как-то забирая Сашу на каникулы, Аннушка сказала, что придётся добираться самим, так как дедушка не смог приехать на машине. Вызвав такси, доехали до вокзала. Усадив сына на скамейку, женщина встала в очередь за билетами. Следующий по очереди оказался толстый подвыпивший мужик, во весь голос ругающий порядки в стране.
– Очереди в магазинах, очереди за билетами, когда всё это закончится? Куда смотрит правительство? Сидят в кабинетах, зажирели, дела нет до народа. Куда ты старая прёшься? Сидела бы дома, нет, куда-то тоже едет, – он схватил за руку бабульку, проходящую мимо него с сумкой на колёсиках. Та видимо искала кого-то, разглядывая очередь. Из толпы вышел мужчина, держащий на руках куртку, пот градом скатывался по его лицу. Рукава его спортивной курточки были слегка закатаны: от тыльной стороны правой кисти руки красовалась наколка в виде змеи, прячась под рукавом.
– Мужик, – вежливо обратился он к подвыпившему задире, – тебе помочь? Вижу, что у тебя проблемы? – холодный взгляд отрезвил дебошира.
– Нет у меня проблем, проблемы в стране, а я в очереди стою.
– Вот и стой, – вежливый мужчина забрал сумку из рук старушки, с любовью заглядывающей ему в лицо. Недовольный мужик как-то сразу успокоился.
Время тянулось медленно. Аннушка часто подходила к сыну: то поудобней его усадить, то просто поговорить. Как только она возвращалась в очередь, слышала очередное недовольство стоящего сзади мужика:
– Опять пришла?! Я думал, что ты насовсем исчезла, чего ёрзаешь, стоишь, так стой, что всё носишься? Мешаешь думать! – громко высморкавшись, мужик ненадолго затих.
Подошла очередь и Аннушка взяла долгожданные билеты. Отходя от кассы, она услышала за спиной возмущённый голос мужика: «Как нет! Да я столько выстоял в очереди! Да я разнесу сейчас твою кассу!» К нему спешил милиционер. «Что я сделал? – переключился крикун на стража порядка, – мне молчать? Лучше бы порядок навели с продажей билетов!», – обойдя молодого лейтенантика, мужик замолчал, и, отыскав глазами Анну, направился к ней. Женщина замерла.
– Нарожают… овощей, и не дают нормальным людям жить спокойно, – сплюнув ей под ноги, не останавливаясь, раздвигая толпу, он удалился из зала.
Анна с испугом посмотрела на сына. У того лицо застыло, став неживым.
– Сыночек, мы скоро поедем домой, через два часа поезд, пойдём, я тебя покормлю, – мать лепетала, не давая чужой мысли укрепиться в сознании ребёнка.
Уже в поезде, разложив вещи, устроила сына поудобней, сев рядом, обняла своё сокровище и тихо заговорила: «Сынок, помнишь, как я тебе читала сказки: и на ночь, и днём, когда было время. Помнишь, сколько мы разговаривали о доблести рыцарей, сумевших победить зло. Сказки, это кладезь мудрости наших предков. В них всегда Добро побеждает Зло. Ты не думай, и в жизни так же. Просто тому дяденьке не читали, видимо, в детстве сказок, вот он и озлобился. Поверь, придёт время, и он всё поймёт. Жизнь-то мудрая, она обязательно даст ему такую ситуацию, через которую он все ценности разглядит. Жалеть надо таких людей. Горько им жить на свете белом. Свет-то белый, как бы его ни марали, помни об этом всегда».
Поезд отстукивал километры, Саша задремал в материнских объятиях, веря каждому её слову, укладывая свет маминых мыслей в свою бездонную душу.
Быстро пролетали каникулы. Мама всегда брала отпуск, и они вместе уезжали в деревню к её родителям. Саша здоровался с каждой травинкой, трепетно прикасаясь к своим друзьям, помогающим ему напитывать душу красотами родного края. Однажды, когда он один лежал на поляне, подошёл дед, и присев рядом, потрепал внука по волосам.
– Жизнь удивительна, жаль, что многие понимают об этом слишком поздно. Ты на отца не обижайся, не каждый закалён перед трудностями. Ты ниточку связи с ним не рви, он дал тебе жизнь. Часто бывает, что душа притянула двоих, чтобы родится на этой Земле. Любить надо родителей, какими бы они не были. Он сам ответит за свои уроки. Нельзя на себя надевать чужие грехи. Люби его издали, видно судьба твоя такая, – дед вздохнул, нашёл сухую травинку и взял её в рот. – Вот сухая трава и то хранит в себе вкус земли. Так и мы, дети, имеем и характер родителей, и черты их на наших лицах, значит, они живут в нас. Не понимаю тех, кто отдаёт детей в приюты, как можно предать родную душу? Трудностей бояться, себя потерять, – мужчина вздохнул, и прошёлся рукой по земле, будто погладил её за все дары и чудеса. – Много сынок, будет проверок твоего отношения и к жизни, и к людям. Не теряй себя. Конечно, хорошо, когда тело подчиняется каждой твоей мысли, но ведь главное-то душа! А она у тебя светлая, вот и храни этот свет, даденный родом. Ведь и я есть в тебе. – Он засмеялся, и встав на ноги, закричал: – ого-го-о! – эхо тут же отозвалось на его призыв. – Вот так, сынок и в жизни, что ей отправляешь, то и получаешь обратно. Только знания да свет души делают жизнь красавицей. Вот я до сих пор люблю твою бабушку, – он смущённо замолчал, – ты уж не выдавай меня. И к тебе придёт любовь. Только верь, сынок, в себя. Мужиком будь во всех проявлениях. – Дед ушёл в дом, не оглядываясь, а Саша смотрел ему вслед, и понимал, что сегодня, вот сейчас он повзрослел и стал намного смелее. Как же важно, чтобы тебя любили, чтобы верили в тебя. Да от такой любви он не имеет право раскисать, быть слабым и не интересным. Саша впервые по-другому подумал об отце. «Даже если нет родных рядом, я-то есть! Душа-то на месте! А трудности – победим!» – он засмеялся, и тоже крикнул: ого-го-о! – эхо отозвалось его голосом. «Свет моей души не закроет тьма, тропок чертежи мне дадут ума. Все обиды я отпущу легко, главное – семья! Взлечу с ней высоко!» – его душа сложила первые поэтические строчки.
Интернатские стены стали для мальчика родными: в них прошло всё детство, в окружении дружного весёлого братства таких же ребят, как и он. Но когда-нибудь всё кончается, Окончив с отличием девять классов, Саша вернулся в Чебоксары. Интернат с друзьями позади, а что впереди – неизвестно. Навалилась какая-то щемящая тоска. Муза подала ему ручку и листок, куда молодой поэт записал свои первые стихи.
«Здравствуй, осень дорогая, златоокая моя!
Как же грустно и печально в этот раз встречать тебя.
Разгоняя всех по классам, не звенит уже звонок,
И учитель у порога не торопит на урок.
Вот сижу один я дома и смотрю в твои глаза.
Ты такая же, как прежде, а в груди моей тоска.
Я грущу по нашей школе, по друзьям, учителям,
По таким родным и близким постаревшим тополям…»
К удивлению Саши, стихи сразу заметили и опубликовали не только в местной прессе, но и в Казани и в городе Москва. Поэзия стремительно вошла в жизнь юноши, заполнив все мысли и пространства. Вышли первые сборники стихов, пришли первые дипломы и премии. Всё, чем напиталась душа от родной земли, от космических полётов за птицами и облаками, от единения с родными и созерцаниями красот природы, всё это выливалось в стихотворения, в активную жизненную позицию, и тяга к знаниям заполнила каждую клеточку Александра. Ещё в школе он увлекался физикой и математикой, мечтал об университете. И вот Саша студент физико-технического факультета Чувашского Государственного Университета имени Ивана Яковлева в городе Чебоксары. Он стал студентом заочного обучения. Не диплом интересовал молодого поэта, сам процесс учёбы, погружение в захватывающий мир науки, позволяющий проникать в глубины Мироздания, не выходя из дома. Больше всех радовалась мама, вытирая счастливые слёзы.
С каждым годом обучения, Саша всё глубже погружался в мир физики и поэзии, соединённых в его бездонной любящей душе. У него появилось ощущение, что в литературе он сможет реализоваться в большей степени, чем в физике. Но не все мечты сбываются. Саша не закончил обучение из-за болезни его преданной мамы. Анна всегда была рядом с сыном, но горе, испытанное при рождении сына, при бесконечных переживаниях за него, поселившееся в глубинах её сознания, источало её сердечко. Аннушка слегла. Саша не мог оставить свою любимую маму без своего внимания. Он оставил университет. Но Муза не покидала Сашу.
«О, Муза, ты вошла в мой тихий дом
Бесшумными кошачьими шагами
И в мир другой открыла мне окно
Бессонными июльскими ночами.
Восторженному взору моему
Открылся край невинного покоя.
Лишь флейты звук, лаская тишину,
Дрожал печально где-то надо мною…»
Его стихотворения печатали, его уже узнавали и ждали новых творений. В 1999 году ему предложили выпускать необычный журнал «Поле надежды». Такие же ребята, как он, выпускали лечебно-педагогическую литературу, сборники, адресованные специалистам, работающим с детьми-инвалидами. Это был новый этап в жизни: работа в издательском отделе чебоксарского Центра социальной терапии. Сашу радовали люди, с которыми он трудился, зная, что всегда будет услышан и понят. Работа окрыляла, помогая душе осознать, что все жизненные уроки, это всего лишь ступени наверх. «Мы все мечтаем, – думал Саша, – чтобы нас окружали добрые и светлые люди, но нам дают тех, кто нас меняет. Мы все хотим быть здоровыми, но нам дают такие болезни, через которые приходит осознание самого себя. Мы не ведаем, за что душе дают страдания, но если разобрать это слово, то получается: страдания – урок радости данный Богом». Вот Саша и радовался каждому дню, любому общению с друзьями, с чем-то новым, манящим и неизведанным. В нём жил азарт исследователя. Вокруг журнала собралось много талантливых ребят, таких же, как он. Саша стал главным редактором этого журнала. Но судьба журнала «Поле надежды» оказалась, вроде падающей звезды: недолгой, но яркой. Вышедшие три его номера облетели многие города России, долетели до США, обретя огромное количество замечательных друзей, которые писали Саше и его команде письма, хранящие судьбы со слезами и радостями. Саша приобрёл опыт редакторской работы, компьютерной вёрстки и дизайна, вэб-разработки, что определило его дальнейшую судьбу. Молодой поэт трудился в Московском Центре «Одухотворение», где он с командой надёжных ребят выпускали журнал «Луч Фомальгаута» и литературные сборники талантливых авторов с ограниченными возможностями здоровья. Они разрабатывали вэб-сайты, интернет-порталы и вэб-приложения. С друзьями Александр выпускал и альманах «Молодёжь-INV: мы вместе!». В течении десяти лет молодой человек занимался этой увлекательной и важной работой. Друг его, Антон Бельский из Чебоксар, композитор и исполнитель песен, написал на Сашины стихи более пятнадцати песен. Проникновенность текста и лиричность мелодий делали их завораживающими и востребованными. И всё же для Саши Муза оставалась главной Примой его жизни. Новые сборники стихотворений лечили читателям обиды и боли, помогали проснуться воле и зажечь своё сердце несокрушимой надеждой в свою нужность, как на этой Земле ощущал себя сам Саша.
Поэт влюбился! Он разглядел родную душу, но всё робел признаться ей в этом. Влюблённый видел, каким счастливым огнём горят глаза у его друзей, недавно сыгравших свадьбу. Людмила и Лёша из города Шумерля стали его настоящими друзьями. Когда Людмила осталась одна в трёхкомнатной квартире, не имея возможности сделать для себя ничего, на помощь пришли друзья и её любимый Алексей. Людмила, как и Саша, была поэтом. Писала удивительные звенящие стихотворения. Её супругу, Лёше сделали операцию, и он пошёл! Это событие радовало настоящих друзей. Значит, у каждого есть шанс, только нельзя терять надежду. Лёша с гордостью возил свою супругу на все презентации её поэтических сборников, готовил для их семьи обеды, убирал, стирал, и был откровенно счастлив. Его «Виталинка» (это литературный псевдоним поэтессы), сидела в инвалидном кресле и мило улыбалась потоку людей, радуясь каждому подаренному дню. Сашина душа просила отдавать накопленную любовь, звенящую в нём, как серебряный колокольчик.
«Ночь
Старого Нового года.
Ночь.
Снова плохая погода.
Снег.
Плачет за окнами вьюга…
Я
Выйду из этого круга.
Я
Стены раздвину руками.
Пусть
Крикнут: «Куда с костылями?!»
Пусть
Скажут: «На улице вьюга…»
А
Если мы любим друг друга?»
Саша признался своей любимой в своём чувстве. К Александру и Лене пришла любовь – настоящая, крылатая. Девушка тоже ходила по земле на костылях, но у неё была лучезарная и пытливая душа. Муза Сашина стала радостней и отважней. Александр так же разрабатывал вэб-сайты, интернет-порталы, вэб-приложения, и писал уже не только стихи, а и публицистические очерки. Он часто вспоминал слова деда и был ему благодарен за мудрую помощь его душе. Александр говорил своей супруге «Я, как и дед, буду любить тебя до последнего вздоха». «Как важно оказывается, любить! Жизнь видишь по-другому, относишься ко всему по-особому – со звенящей душевной радостью. Пусть даже кто-то любит безответно, видимо, Бог даёт передышку в каких-то проблемах, меняя этим чувством отношения человека ко всему, защищая от агрессии. Глупости от любви светлые, как сама жизнь, – с какой-то лёгкостью рассуждал мужчина».
Саша работал с воодушевлением: и вэб-разработчиком в самарском маркетинговом агенстве «Системные решения», и членом редколлегии журнала «Луч Фомальгаута».
«Нам всем порой приходится несладко,
Мы мечены неласковой судьбой,
И наша жизнь — как белая тетрадка,
Забытая на серой мостовой.
Растрёпанная, грязная, немая,
Затоптанная множеством сапог,
Лежит она в ничтожестве, рыдая,
На краешке не пройденных дорог…
А время мчится вдаль, и не измерить
Нам чашу ожидающих невзгод.
Но надо верить, надо всё же верить!
Но надо всё же двигаться вперёд!»
Нет выше радости, чем приносить пользу в служении людям, помогать не только себе, а всему человечеству, давать маленькую надежду, зажигая её искорку, помогающую сжечь в озарении всю пыль несогласия и серость прозябания. Оказывается, не так важно, сколько у тебя рук и ног, главное, чтобы твоя божественная душа не разучилась летать. Сашины стихи перекладываются на песни, их поют не только на презентациях новых книг Александра Владимировича Ильина, все люди, к которым попадают в руки Сашины сборники стихотворений, меняются сами, меняя свои жизненные позиции и представления о самой жизни, о всех её проявлениях, которые мы обязаны принимать с благодарностью, как милость Бога, дающего нам всем возможность не растерять своей радости из-за жизненных моментов и порой, непростых её уроков.
«Живу, дышу, и каждым мигом
Как вечным даром дорожу,
Любуюсь солнца ясным ликом
И в звёздах радость нахожу.
Осенним жёлтым листопадом
Грущу у мокрого окна
И белым зимним снегопадом
Среди снегов ищу тепла.
Но и в дожде, и в снегопаде
Стремился искренне я жить,
И в этом жизненном укладе
Я разучился не любить.
Я разучился не стремиться
К тому, что выше облаков,
И одиночеством томиться
Во власти будничных оков.
Теперь я если и болею,
То только небом голубым.
Живу, дышу, – и не умею
Быть равнодушным и пустым».
«…Не умею быть равнодушным и пустым…» – это девиз Сашиного сердца, эти слова стали его путеводной звездой, его желанием, чтобы каждый понимал, что жизнь, если стремиться к ней навстречу и дарить людям что-то радостное и светлое, обязательно откроет тебе видение мира, поможет реализовать все свои мечты, даже не выходя из дома.
Герой рассказа - Александр Владимирович Ильин, родился я 1 января 1975 г. в поселке Вурнары Чувашской АССР.
Автор рассказа - ГалинаБелгалис, заслуженный работник культуры ЧР, член Международного сообщества писательских союзов РФ.
http://belgalis.3dn.ru/